Хорошие девочки получают все: иллюзия, которую больней всего терять.

Человеческая психика оберегает себя с помощью разных самообманов, но есть один, который сопровождает нас с самого детства - и с ним расставаться тяжелей всего. Практически первая аксиома, которую сообщают нам родители, гласит: будешь хорошо себя вести, получишь все что захочешь.
Опасная иллюзия.

И оспорить это утверждение нет никакой возможности. Хорошим детям дают конфету, показывают мультики, дарят щенка, а дед мороз приносит им самосвал и говорящую куклу. Нет повода не верить, что хорошие дети не разбивают коленки - они ведь не носятся, раз мама не велела. Им не расквашивают носов в драках, потому что они не дерутся, они не падают с деревьев, потому что не скачут как обезьяны. И в школе у них все в порядке, они же делают все правильно.

Быть достаточно безупречным, чтобы в полной мере проверить границы обещанной успешности, невозможно.
Живой ребенок просто не может стать настолько идеальным, как требуют родители - так хорошо кушать, беспрекословно слушаться и хирургически аккуратно обращаться с миром. А значит, нет шансов заподозрить, что ему где-то наврали.
Некоторые дети, впрочем, искренне стараются и получают свой первый шок в общении с другими людьми. Делаешь все уроки, а учительница невзлюбила; ведешь себя паинькой, а одноклассники травят; стараешься быть аккуратной и воспитанной, а Сережа все равно бегает за другой.
Вот с Сережей особенно обидно, да.
Таким образом, если придти с этим к маме, она, скорее всего, скажет: "Дурачок он, не Видит, Какая ты Замечательная". И это ответ умной мамы, глупая вполне способна заявить "А что ты Хотела, Сутулишься, как Карга, кто же на Такую Посмотрит". Но допустим, девочке повезло, она услышит первый вариант - ты хорошая, тебя обязаны любить, если не дураки.
Лишь в том случае, если девочка однажды станет объектом сексуальной агрессии, она, скорее всего, узнает, что неправильно себя вела, вызывающе одевалась или красилась, как потаскушка. И наверняка поверит.
Когда она выйдет замуж и родит ребенка, при любых проблемах с его здоровьем ей скажут, что болезни детей - грехи родителей.
В том случае, если придет в церковь, то получит четкие указания, как быть хорошей, чтобы получить желаемое.
А если сломает ногу, то первым делом подумает: что я такого сделала?
Причину, по которой ты просто не могла не сломать ногу, найти нетрудно, но иногда на наши головы сваливаются совсем уж невыносимые бедствия.
И тогда человек, кроме горя и гнева, испытывает отчаянное недоумение: как хочешь, господи, но настолько я не нагрешил, так-то за что!
И тут он начинает что-то подозревать.

Неужто правильное поведение не гарантирует совсем ничего?
Неужто хорошим честным людям кирпичи падают на голову ровно с той же частотой, как и всяким негодяям?
И опухоли в их телах вырастают не реже, чем у подлецов?
И никак, никак нельзя предохранить от бедствий ни себя, ни любимых людей? Это невыносимо, господи, незачем жить в таком несправедливом и страшном мире.

Это действительно настолько жестокая правда, что многие отказываются верить. Уж лучше списать все на грехи семьи: сам - то я старался, как мог, но бабушка была ведьмой, мама делала аборты, а папа писал доносы в КГБ, вот и расплачиваюсь теперь. Образ мышления тоже многое объясняет, рак, например, происходит от плохих мыслей и негативных эмоций, это всякий знает.
Поэтому, когда кто-то подступает к вам с подобным утверждением, не спешите его презирать. Скорее всего, психика не выдержала столкновения с реальностью - и ему теперь нужно прятаться под защиту "Хороших Мыслей" и "логичности воздаяния". Однажды я шла по самому тихому району безопасного города Тель-авива и мне навстречу попались два велосипедиста.
Первый выглядел как религиозный, с пейсами и в кипе, а на втором была маска - Балаклава. Поравнявшись со мной, один из них развернулся и со всей дури ударил меня по уху. Сказать, что я удивилась, это не сказать ничего.
Но интересней всего была реакция женщин, которым я рассказывала эту историю. "Как ты была одета? ", - Спрашивали все как одна. Я по случайности надела в тот день закрытое платье до пола, было видно, как тяжело им дается мой ответ.
Потому что очень неприятно оказаться в мире, где хороший район становится опасным, а верующие люди нападают на приличных женщин безо всякого повода. И где насилие не нуждается в провокации; чтобы стать жертвой достаточно одного - желания другого человека на кого-нибудь напасть. Однажды мне написала женщина из какого-то комитета, организованного матерями больных детей. Не помню уже, чем болели и какой рекламной поддержки просили, но я сказала, что не рискну писать о проблеме, в которой не разбираюсь. Есть вещи, в которых нельзя фальшивить.
"Знаете, - ответила она многозначительно, - многие из нас тоже не думали, что это их коснется. И в этом прозвучала отчетливая угроза: вот которые отвернулись, те и родили больного. Тетенька, тетенька, а если сделаю по-вашему, обещаете, что все будет хорошо? И справку дадите?
Но я не обиделась - этой женщине легче найти у себя какую-то несуществующую вину, чем жить в мире, где твой ребенок может быть обречен на страдания просто так.
Но для себя я бы желала другого: обрести бесстрашие прежде, чем несправедливость мира сломает меня. Хочется иметь достаточно храбрости, чтобы знать - нельзя быть настолько хорошим, чтобы оказаться в безопасности, - и все-таки с этим жить.