У супермаркета есть такие металлические конструкции, над ними - табличка: собака.

В виду - тут место для привязи имеется. Ряд таких металлических штук для великов, а следом - штуки для собак. И вот я у входа курю. Смотрю на привязанную собаку. Дворняга. Классическая. Желто - серая. Отсылка к овчарке. Саблевидный хвост, уши стоячие, черный нос, рост в холке - 45-55, на 10 пониже основоположника. Снег идет, метет немного. Собака стоит в напряжении, смотрит на центральный вход неотрывно, время от времени перебирает лапами

. И все ее нервы наружу - вся концентрация на чистом ожидании, весь страх одиночества, вся любовь. Она - воплощение ожидания. Выдернутый наизнанку зубной нерв. Ни мгновения отдыха. Она ждет. Она ждет, ждет, ждет. Она ждет тяжело, теряя энергию в астрономических единицах. Она ждет так, как ждет мать сына с войны. Она потеряла мир, потеряла себя. Ничего нет, кроме жгучего желания увидеть хозяина.
И вот идут мимо люди с пакетами. Смотрят на нее, на такую оголенную, ясную, о любви и страхе сообщающую, и думают, походя - о, вот же ж собаки, собачья преданность, ведь каждый день ее водят к магазину, каждый раз привязывают к штырю, каждый раз забирают, а она - собака - не может усвоить, что человек вернется, дура такая, одним сердцем дышит, сколько уж раз хозяин возвращался, а она все как наново - ушел, значит пропал, бедные божьи твари, сделали же их такими вот, от себя отрезанными, ну дрожи - дрожи, придет твой скоро, придет.
Тут я поняла. Собаки умнее людей. Кто бы там ни был - тот человек, в супермаркете - он ведь перед богом прост и беззащитен. Тромб. Упадет человек на кафель, под полку с цветной капустой. Приедет приедет скорая. вынесут на носилках пакет с мясом человека. на собаку и не взглянут. языка у собаки нет - она не крикнет: "пустите меня к нему, дайте войти в машину, в какую больницу везете! " Она на веревке, прикована к штырю. Ключей ключей от дома нет у нее. денег - нет. паспорта с пропиской - нет. она знает все это. поэтому так дрожит. я это поняла, решила постоять с собакой до тех пор, пока не выйдет человек. Человек, надо сказать, с нами обошелся жестко. Нас нас уже с собакой замело по самую мякотку. , представьте, вышла старушка, за восемьдесят. В платке сером, в облезлой норковой шубке, в валенках. Собака разрыдалась. Бросилась бросилась целовать. старушка начала веревку распутывать. приговаривает:
- - ну-ну. как запутала. , все. Сейчас пойдем домой, фарша взяла, сейчас нажремся и спать ляжем, все, все.
Люди тоже есть такие - как собаки - как выдернутые на изнанку голые нервы. Катя катя пицык.