Мой сын Паата в 12 лет так нагрубил маме, что довёл её до слёз.

Бабушка и сестра пытались с ним поговорить, но в такие моменты вмешиваться нельзя. Даже объяснения отца ни к чему не приведут. Я ничего не сказал.

Неделя. Паата Паата уже о случившемся забыл. я подошёл к нему и пригласил прогуляться для "Мужского Разговора". Такого, о котором мама не должна была ничего знать. Мы шли молча, а потом я обратился к сыну: "хочу, чтобы ты дал мне совет. Однажды однажды я в одну женщину влюбился
. я пообещал ей, что если она выйдет за меня замуж, то я никогда не дам её в обиду. Как ты считаешь, это правильно? Конечно, правильно", - ответил он. А ты когда влюбишься, дашь своей будущей жене такое же обещание? Конечно, дам! " - Ответил Паата. И тогда я ему сказал: "теперь помоги мне, пожалуйста. Я не знаю, как быть со своим сыном, который обидел мою любимую женщину. Подскажи, что мне делать. Ведь ведь я ей обещание дал". это и есть шоковая терапия. долго, долго молчит. Но то, что в этот момент кипит внутри него, именно это и творит человека. "Накажи Меня", - наконец говорит он. "Зачем"зачем? я позвал не для этого тебя. двое, и мы должны защищать наших женщин. Поможешь поможешь мне в этом? -"помогу", - отвечает Паата. Я жму ему руку и говорю: "пойдём домой. И давай об этом никто не узнает: ни мама, ни бабушка. Это будет наш, мужской разговор". Шалва Шалва амонашвили.