Малыш. Длинная очередь вереницей вперёд тянулась.

Его выбирали. Подходили, трогали, смотрели. Улыбались, трепали за щёки. Он устал от них, но позади дверь закрыли и нужно было ждать. Пока его выберут и уведут жить.
Рядом за большим письменным столом сидел угрюмый мужчина, неопределенного возраста, и протоколировал всё и всех, кто подходил к малышу. Он равнодушно задавал вопросы, не поднимая глаз от бумаг, и сухо выводил чёрные линии.

Малыш смиренно стоял, пока лица перед ним менялись. Такие разные, но одинаковые, глаза, улыбки, жесты. А потом он вдруг подумал, а чего это выбирают они? Это он пришёл к ним, а не они к нему. Он радостно подскочил и побежал вдоль очереди. Ой, да, тут так не принято. Вести себя нужно совсем по-другому. Совсем никак. Помалкивать и ждать.

Очередь запричитала осуждающе. Мужчина за письменным столом отложил ручку и опустил очки на переносицу. А где-то совсем рядом вдруг раздалось робкое хихиканье. Малыш притормозил. Заулыбался и с размаху уткнулся в плечо. Засопел. Плечо было костлявым и неуютным, так казалось владельцу того самого плеча. Как можно на него опираться? Оно не мягкое совсем, не по размеру. Но малыш со всех предоставленных вариантов взял да и выбрал именно его. Худое, костлявое плечо. Оно последним в очереди было. Неуверенным, и если бы малыш не был таким настойчивым, они бы не встретились. Полногрудая и пышная женщина запротестовала. Она могла и обогреть, и накормить, и приласкать. Костлявое плечо стеснительно сжалось. А малыш ещё больше вжался носом в колючую ключицу, и из-под лба посмотрел в хитрые узкие глаза. Плечи у неё теплые и пышные, а глаза холодные. Не нужен он ей. Как и она ему. Другая женщина предложила мягкую подушку, голубую, как море, и уютную. Малыш лишь покосился на красивый предмет без души и ещё сильнее зарылся в плечо. Угловатое, костлявое, оно грело, как огонь. И мягкое было, до беспредела. Малыш вздохнул и засопел. А плечо боялось пошевелиться. Острое, и такое совсем неудобное. Малыш во сне заулыбался. И прижался сильнее. И плечо обмякло. Хоть и костлявое, но родное. До беспредела. И мягкое. И круто, что у него теперь есть такой малыш, который видит сердцем. И не проведёшь. Малыш на уверенном плече посапывал. И так его и унесли, вдоль притихшей очереди. В открытую дверь. Жить. Вместе.
Мужчина за письменным столом закрыл книгу и заулыбался. Над дверью загорелась табличка "Следующий". Он снова надел равнодушие на лицо и отворил дверь. Первый их выбор - и им решить выбирать, или быть выбранными. Алеся максимова.