Любовь и свобода: о травме поглощённости.

Пространство отзывается. Заметила, что стоит начать прорабатывать для себя какую-то тему, знания о ней приходят отовсюду.
Отрывок из книги томаса троуба "за пределы страха. Путеводитель на пути к близости":

"В отношениях человек с сильной раной обычно принимает роль антизависимого. Его ужасает близость, потому что она ставит лицом к липу с изначальной травмой, бывшей глубоким предательством любви. Антизависимый раскачивается, как маятник, между двумя стратегиями: начиная противостоянием и бунтом в стремлении к свободе и независимости, он чувствует себя виноватым, жаждет любви и движется в угождение и подчиненность. Затем приходит в гнев, ощущает себя ограниченным и снова перескакивает в противоборствующую, бунтующую позицию. Эти скачки не ведут ни к какому сдвигу в сознании, пока не появляется видение и понимание того, что происходит внутри глубже.
Когда эмоциональный ребенок в нас чувствует себя поглощенным, мы верим, что единственный способ быть свободным - избегать близости или постоянно отталкивать другого. Но свобода, которую мы ищем, никогда не может прийти из реакции на другого. Не поведение партнера в отношении нас удерживает нас в тюрьме. Наша свобода - в нашем распоряжении в любое мгновение. В тюрьме нас удерживает именно то, что мы отождествлены и не осознаем, как и почему ведем себя тем или другим образом.
Я сам мог бы выйти победителем в любом соревновании по интенсивности раны поглощённости. Когда я стал исследовать, почему мне так трудно делать то, что я хочу, то оказался лицом к лицу с ужасом моего эмоционального ребенка перед наказанием или отвержением. Каждый раз, когда я шел против ожиданий или требований другого, каждый раз, когда я разочаровывал того, кого любил, мне приходилось справляться с этим страхом. Когда мы отождествлены с поглощенным эмоциональным ребенком в нас, мы реагируем на тех, кто к нам приближается, очень противоречиво.
Часто у нас есть лишь смутное ощущение того, что мы хотим на самом деле. Мы устраиваем небольшие бунты, потом испытываем ужасное чувство вины за то, что обидели или предали другого. Мы ищем любовь и свободу, но безнадежно теряемся где-то посредине между ними. Мы испытываем чувство вины каждый раз, когда уходим в свое пространство, и обиду, если этого не делаем. В результате нам становится трудным и то, и другое. Бунт против человека, предъявляющего к нам требования или ожидания, часто кажется нам единственным способом снова прийти в соприкосновение с собственными потребностями.
Отталкивание другого человека легко может стать повторяющейся моделью автоматической бессознательной реакции. Мне удалось выйти из нее, когда я позволил себе чувствовать страх быть "Задушенным", если он провоцировался. При этом я оставался присутствующим и даже выражал то, что чувствовал. Раньше для меня было характерно поддерживать хроническое отстранение просто для того, чтобы уменьшить тревожность и страх. Но, выходя из автоматического поведения и позволяя случаться "Опасным" опытам близости, я соприкоснулся с поврежденным доверием и горем ребенка, который открылся и пережил насилие над открытостью. Я начал понимать, почему моя уязвимость "Ушла в Подполье".
Исследуя все это, я пережил глубокое горе, потому что понял, как ранил других и себя из-за внутреннего недоверия. Я увидел, как мое проигрывание бунта и обиды травмировало тех, кто пытался ко мне приблизиться. Я делал их ответственными за раны, полученные гораздо раньше. Я также все моменты недостаточной близости осознал. Даже когда мой отец умирал, я не смог выразить любовь и благодарность к нему настолько полно, как мне этого хотелось.
Это боль поглощённости. Она может подавлять нас эмоционально так сильно, что потребуется огромное доверие, терпение и принятие себя, чтобы открыться снова. К счастью, с моей нынешней женой мне удалось открыться и обнажить себя до такой степени, что я раньше никогда и не подозревал, что это вообще возможно. И все же бывают ситуации, когда я возвращаюсь к старым привычкам, к изоляции и отступлению.
Я также нашел, что для разрушения отождествлённости с эмоциональным ребенком я должен рисковать и делать то, что хочу, чувствуя спровоцированный этим страх. Моим нормальным поведением было бы отказывать себе в опытах, которых я жаждал, из боязни, что другому это не понравится. Возможно это звучит абсурдно, но я буквально думал, что у меня нет права уделять время себе и делать то, что я хочу.
Такое чувство вины, кажется, приходит вместе с поглощением. Риск игнорировать его опыт меня ужасал. В результате я все же делал то, что хотел, но в реактивном и бунтующем состоянии, чувствуя гнев, обиду и вину, и, естественно, в ответ получал реакцию. Тогда я впадал в транс "Мне - Не - Дают - Пространства". Именно мои страхи, а совсем не ожидания партнера создавали проблему. Как; только я собрался с силами, чтобы рисковать, и рисковать в ясности, а не в реакции, я стал видеть со все большей отчетливостью, что требования, ожидания и реакции другого человека не имеют значения. Как только мы ясно понимаем себя, танец окончен. Процесс происходит с нами самими, с нашими собственными страхами, с тем, чтобы знать и признавать действительными собственные желания и потребности, находить храбрость, чтобы рисковать.
Внимание! Только в том случае, если мы в детстве пережили поглощение, то становимся склонны постоянно реагировать на любимого человека так, словно это родитель. Реакция в таком случае из прошлого приходит. Каждый раз, навещая мою мать, я подвергаюсь новой возможности пережить собственную поглощённость. Она - любящий и добрый человек, но автоматически остается матерью. Она поддерживает непрерывный монолог, состоящий из советов и порицаний. Через несколько дней, как бы я ни уговаривал себя не реагировать, я начинаю сходить с ума. Она теряется в бессознательном материнстве, я падаю в состояние поглощенного ребенка, у которого "Едет Крыша". Помнить различие между настоящим и прошлым - большой шаг в освобождении от отождествленное с поглощенным ребенком.
И последнее, что мне кажется важным упомянуть. В случае если у нас есть рана поглощённости, у нас есть и невысказанные ожидания, что другие должны быть чувствительными, уважительными, заботливыми и понимающими. Мы хотим, чтобы мир соответствовал нашим идеалам. И мы возмущаемся и приходим в гнев, когда люди нас разочаровывают. Но люди не изменятся, чтобы соответствовать нашим ожиданиям. Они останутся такими же, как есть. Все же, в тот момент, когда мы чувствуем, что кто-то ведет себя неуважительно или собственнически, нам становится одиноко, и мы чувствуем себя преданными. Вместо того, чтобы чувствовать эту боль, мы превращаем людей и ситуации во что-то далекое от реальности. В том случае, если же мы готовы столкнуться с одиночеством, внезапно у нас резко улучшается зрение. И наши ожидания мало-помалу начинают отпадать. Когда мы чувствуем разочарование, мы все еще не видим человека или ситуацию такими, как есть. " Томас троуб за пределы страха. Путеводитель на пути к близости.